В незрячий вечер,
когда уж открывают свет
в окне, во мраке
бьется мотылек,
трепеща -
малое подобье света.
Когда же засыпает мир,
Двукрылый продолжает биться
Ночью
В душе моей
Так через провалы лет
душа моя
томиться, рваться
будет.
Есть на севере
Река Свирь.
Кружась, она
Прячется в замшевых
Лесах, вспугнутых светом.
И в скалах, танцуя,
Связывает свирелью
Ушедшие тучи
По гладкому небу
Белые овны Вселенной.
1969
Лопатами бросают снег,
Разгребают дорогу,
Замерзшую рыбу прогулок.
Она горбится, покрытая чешуей,
И руки и ноги подобрав под себя,
Вся напряглась, как замерзший
На гребне окопа.
Застыла.
Лопатами бросают снег,
Разгребают дорогу.
И ходят по каменном гулу
Замерзших весенних надежд,
Августовских поцелуев,
Сентябрьских бронзовых листьев.
1969
Я бросил вверх
Большой апельсин.
И он повис посреди комнаты
Под высоким сводом
Засиявшим сразу
Белого потолка.
Большой апельсин -
Маленькое солнце -
Теплое и оранжевое.
Оно никогда не заходит,
Описывая эллипсы
Вокруг моей головы,
Дотянувшейся до купола.
Оно греет и улыбается.
В груди моей тоже солнце,
Оно оранжевое и большое.
1969
Ветер!
Ветер!
Ветер!
Он рвет облака,
Как большие хлопушки,
Он подымает снег
И в санях
Несет его на пир,
Где будет литься
Шампанское,
И ленты серпантина
Свяжут всех гостей.
Он заставляет деревья
Размахивать ветвями,
И они, словно тяжелые птицы,
Взлетают вверх.
Ветер!
Ветер!
Ветер!
Он вычистил небосклон
И разогнал прохожих
В пустынных улицах.
Ветер!
Он сорвал крыши,
И они мечутся
Среди птиц.
Он погнул водосточные
Трубы
И загнал дворников
В подворотни
И завыл у них
Под подолом.
В туннели дворов,
Ветер!
Ветер!
Накренилось и упало дерево.
Ветер!
Остановились трамваи,
Везде свобода полета и
Гортанный крик
Радости.
Ветер!
Только в мои
Толстые стекла
Он не пробьется.
Перед ними бессильна
И пуля.
Ветер!
1969
Когда приходит утро,
Прилетают фурии - вестники мрака,
И медленно плывут
К солнцу.
Там умирают,
Когда приходит утро.
Просыпаются птицы
И подымаются к солнцу,
Оттуда все видно:
Округлость Земли,
Чаша лесов
И фурии -
Лохматые, черные фурии,
Что реют под солнцем.
Когда подымается утро,
Просыпаются звери
И смотрят, как распускаются листья.
Когтями разрывая деревья,
Смотрят, как распускаются
Листья,
И как подымаются люди.
Утро.
Все просыпается.
Даже мрак.
Просыпается, чтобы бередить
Тишину,
Чтобы бередить реки
И море,
Большое, студёное
Море,
На гребнях которого,
Зарождалась, качается
Мрак.
Как в люльке,
Нити которой - лучи
Солнца.
Огромного круглого солнца.
1969
Смех срывается с губ
Рокотом нежным,
И уносится в перекатах
Судеб иных.
Тишина. Этот взрыв
Отрыванья от плоти,
Смех звучит сам в себе,
В своем духе, везде.
Присоединилось поле покоя,
Излучение глаз
Трелью души.
Всё рванулось вперед:
Отделилось тело от духа
Смех унёс ожиданье
Везде и нигде.
1983
Жасмин, жасмин
Пронзительный и белый,
Обволакивающий пространство
Душей своей душистой
Глазами белыми смотрящий в бытиё,
Не обижайся больше,
Не сохни - расцвети
1983
И было утро,
И был день
На синем небе
Без печали
Грачи, грачи
Кричали и кричали.
Раздался выстрел,
Опустел бульвар,
Порывом ветра
Оголились ветви.
В окраине
Он, раненый, кричал
Что Пушкина убили
И убили
1983