|
| | | | | |
ВАДИМ ЮЖНЫЙ (ТУРЧАНОВ) УСВУ-83, 4 рота, 4 взвод ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Главы из книги. 1983 год. Одинцов Максим. - Кадет! - доносился откуда-то издалека крик, - Кадет! Туда не ходи! Сюда иди! Я недоуменно покрутил головой, но так и не понял, откуда кричат. В настоящий момент я как раз стоял между контрольно-пропускным пунктом училища, где предъявил свои документы о направлении для дальнейшей учебы в НВВПОУ* и штабом, куда меня направили. Однако только я сделал шаг в сторону штаба, как крик раздался снова. Я опять огляделся, и неожиданно мое внимание привлекло какое-то движение на четвертом этаже стоящего рядом курсантского общежития для старшекурсников. Если бы не кадетская куртка, которой мне усиленно махали в одно из окон общежития, то я бы пошел дальше, так как решил, что меня с кем-нибудь спутали. Но там был кадет и это меняло дело. Я решительно повернулся и направился к общежитию. - Здорово, кадет! С какой кадетки? - встретили меня как долгожданного гостя. В небольшой комнатке набилось человек восемь, как и я - кадет, и двое старшекурсников с кадетскими крабами на груди. - Свердловской, - недоуменно ответил я, так как никого здесь не знал. - Молодец, хорошая кадетка, уважаем! - похлопал меня по плечу старшекурсник, - Короче, мужики! Вам сейчас сдаваться в штаб смысла нет, потому что засунут на какие-нибудь хозяйственные работы. Потому вылавливайте других кадет, кто еще не успел отметиться в штабе, приводите сюда, у нас можете переодеваться в гражданку, ночевать если кому негде будет. А через недельку сдадитесь. Главное чтобы вы все вместе пришли, тогда никого из вас не накажут. Вечером соберетесь здесь у меня на инструктаж, на котором я расскажу, что вас ожидает и как вам жить. Вкратце перезнакомившись, мы дружной кадетской толпой направились к Обскому морю, где загорали и купались до вечера. Потом, перекусив в столовой, отправились в общагу. Старшекурсники нас ждали. - Ну что кадеты, поздравляем вас с прибытием в училище! - начал первый старшекурсник, рядом с кадетским крабом у которого висел значок мастера спорта, И сейчас проведу с вами маленький инструктаж, как когда-то проводили со мной, и которые в будущем придется проводить вам. - Первое - вы должны забыть, что вы пришли сюда с разных училищ. Нет различия, с Московской ты кадетки, или с Уссурийской, с Киевской или с Казанской, главное, ты - кадет. И любой курсант, который носит на груди кадетский краб - твой брат, который всегда готов помочь тебе и которому, если можешь, должен помочь ты. Поэтому не удивляйтесь, когда с вами будут здороваться незнакомые курсанты. Просто взгляните им на грудь и все поймете. - Второе - здесь у вас не будет того дружного коллектива, какие были у вас в кадетках. Потому что вас соберут в одну кучу вместе с теми, кто поступил сюда из армии после службы солдатом и теми, кто поступил сюда сразу со школьной скамьи. Солдаты старше вас, покрепче и понаглее, они будут пытаться наезжать на вас и принести в коллектив все плохое из армии - дедовщину и издевательства над слабыми. Им противостоять можете только вы - кадеты, потому что пиджаки-школяры еще ничего не шарят, и первый курс будут только приглядываться, куда они попали. Зато хоть солдаты и постарше вас, но вы будете силой, потому что вы будете организованы, и у вас будет поддержка от нас, старшекурсников. - Третье. Именно вы должны послужить примером дружбы и соблюдения принципов воинской чести для пиджаков и солдат, чтобы они в будущем в офицерскую службу взяли с собой ваши принципы, а не солдатские. Соблюдайте все кадетские законы и правила. Честь, дружба, Родина. В последующем у вас будут друзья и среди других курсантов, среди солдат и пиджаков, но ваша кадетская взаимопомощь вам очень будет нужна в первое время, да не будет лишней и потом. 1983 год. Онищенко Геннадий. Я смотрю на этих сопляков, на которых форма висит, как на мешке. Мне-то что, я за год службы в армии все это прошел, форма подшита аккуратно, подворотничок - стоячок, пилотку загладил с шиком, немного опустив поля. Нас во взводе пятеро, кто поступил после службы в армии. И два кадета. И форма на них сидит как на картинке. Козлы. Такие же сосунки, как и те, что после школы, но хрен подъедешь. Откуда они всех тут знают, если только вчера прибыли в училище, а как пошли в столовую, так им через одного все кивают, по плечу хлопают, причем старшекурсники. Как вечер, так к ним толпа старшекурсников приходит, интересуются как дела, какая нужна помощь? Поэтому мы осторожно обходим их стороной, чтобы не нажить себе проблем. Они, правда, тоже ни к кому не лезут, держатся особняком, о чем-то шушукаются, а если кто-нибудь и подходит к ним, то сразу смолкают. Прямо мафия какая-то. Тут этот пиджак Жуков мне на ногу наступил. А когда увидел, кому наступил, начал что-то испуганно мямлить. Мне конечно приятно, что он испугался, все-таки мои метр девяносто пять и сто килограммов мышц внушают уважение, но по новой чистить сапоги придется мне! Я озлобленно пихнул его в грудь, и он отлетел в сторону, по пути наскочив на чью-то спину. Оба чуть не упали, а когда повернулись, то увидел, что вторым был Коренев Андрей. Кадет. - Нехорошо так делать, - спокойно произнес Коренев, глядя на меня с нескрываемым презрением, - тебе с ним четыре года хлеб делить. - И ты пошел вон! Чего не в свое дело лезешь! - понесло меня. Коренев спокойно подошел ко мне и встал вплотную. - У меня такое ощущение, что ты сам на ответную грубость нарываешься. Я уже не мог остановиться и замахнулся на него, но чья-то крепкая рука перехватила сзади мою руку. - Не бурогозь, дядя! Когда обернулся, то увидел, что руку держит еще один кадет, моих габаритов, но с другого взвода. И со всех сторон меня обступило человек десять кадет, чьи суровые и решительные взгляды сказали все. - Что, один справиться не можешь, толпой бить будете? - бросил я Кореневу, - Если бы по одному, я бы вас всех здесь поубивал.... - Дурак ты! - усмехнулся Коренев, - И бить тебя никто не собирается. Хотя могли бы. И есть за что. Ты сам будь человеком. Ведь не я, а ты в меня человека толкнул, не я, а ты его и меня оскорбить пытался. И будь сила на твоей стороне, ты бы постарался меня унизить. Только вот сила на моей стороне, и не ты, а я тебя прощаю. Он повернулся, и за ним, как ни в чем не бывало, в разные стороны разошлись кадеты. Я чувствовал себя полнейшим дураком, что было вдвойне обидно в присутствии пиджаков. 1983 год. Коренев Андрей. Я - Уссурийский кадет. И мой сотоварищ Оленин Виталя, с которым мы учились в Уссурийске два года в одной роте, опозорил ее честное имя. Меня вызвали наши ротные кадеты, которые собрались в спортгородке, и по их сумрачным лицам я понял - что-то случилось. - Андрей! Что ты можешь сказать об Оленине? - поставили мне вопрос ребром. Я удивленно огляделся, и обнаружил, что из роты собрались все кадеты, за исключением Витали. - Так, - протянул я, - а что случилось? - Да ничего, - усмехнулся Петро, здоровенный московский кадет, - просто парашничал... - Как? - поразился я. - Да вот так, жрал с пиджаком на глазах всего взвода. Тому посылка пришла, он подлизаться решил к Витале, и угостил его. И они вдвоем уплетали посылку на глазах всего голодного взвода. Плевать на пиджаков, они еще ничего не петрят, а вот теперь в кадет будут пальцами тыкать, что мы парашники, - злобно сплюнул Петр, - или у вас в Уссурийске не принято было и трудности, и жратву делить на всех? - Ты на всю кадетку-то бочку не гони, - злобно ощерился я, - сейчас быстро найду чмырей и из вашей кадетки.... - Ша! Мужики! - перебил нас плотно сбитый минский кадет Курлович. - Хватит ругаться, мы не ссориться собрались, а решать - что делать будем? Андрей! Оленин ваш, уссурийский кадет, поэтому первое слово твое, что скажешь? - По кадетке Виталя нормальный, свой мужик был. Никого не предавал, не подставлял, никогда не курковал. Не был ни чмырем, ни крестом. Поговорить с ним надо. - Что с ним говорить, исключить из кадет, - снова завелся Петруха, - сам краб не снимет, силой отберем. - Я против, - категорически возразил я, - предлагаю вызвать его сюда, переговорить, и лишить его права носить краб на полгода. А там будет видно, разрешим мы ему когда-нибудь одеть краб, или нет. Кадеты совещались недолго. Большинством голосов победило мое предложение, но под мое поручительство за провинившегося. Мы вызвали Оленина, который подошел к нам со счастливой и довольной улыбкой на лице. - О! Чего собрались? - Тебе сейчас Коренев скажет, - усмехнулся Курлович, - вы с ним из одной кадетки, и мы надеемся, что ты его послушаешься. - Виталя, с пиджаком сегодня парашничал? - задал я вопрос в лоб. - Да вы что, пацаны? - покраснел Оленин, - Он меня сам угостил! Я его не просил.... - Какое там угостил! Чего ты херню несешь! - завелся я, - Как у нас в кадетке поступали с теми, кто парашничал и курковал? Забыл? Угостил или нет, но ты не должен был брать, если он делится не со всеми! Виталя опустил голову, в глазах стояли слезы. - Мужики! Простите... - ему было стыдно смотреть нам в глаза, - Я больше никогда так не сделаю... - Сделаешь или нет, еще видно будет, - продолжил я, - у нас тут было два варианта, что с тобой делать. Или забрать краб и выгнать из кадет, или забрать краб и дать испытательный срок, после которого разрешить тебе одеть краб снова. Под мое поручительство сошлись на втором варианте. - Мужики, простите, не надо... - сквозь слезы прошептал Оленин. - Все уже решено, и обжалованию не подлежит. Ты остаешься формально кадетом, наша поддержка и защита тебе будет обеспечена. Но краб ты сдашь на хранение мне. Прямо сейчас, - я протянул руку, - и если к тебе больше не будет претензий, то после Нового года оденешь краб. Виталя скручивал краб, по лицу текли горькие слезы, но кадеты смотрели решительно и зло.
|
|